Прежде чем понять, какие шансы на победу были у армий короля и парламента, придется немного вникнуть в то, из чего они исходили в своих стратегиях, и как изменились техники ведения войны к XVII веку. Вкратце можно сказать, что готовых армий ни у кого не было, но боевые офицеры, имевшие огромный полевой опыт, были на обеих сторонах. Большая разница была в том, что парламентаристы группировали силы, придя, в конечном итоге к четырем группировкам своей армии, а у роялистов в их рядах была масса полковников, каждый из которых командовал горсткой "своих" людей.

Парламентаристы имели небольшие постоянные гарнизоны в дружественных городах, а роялисты держали свои традиционно в замках и укрепленных манорах. И в обеих системах были свои минусы. Когда в гарнизоны парламентаристов наезжали большие чины, всё переворачивалось вверх дном, как только высокое начальство покидало локацию, гарнизон вздыхал с облегчением, и всё возвращалось на пути свои, в ленивое провинциальное бытие. Гарнизоны же замков и маноров были на довольствии окружающих их селян, от чего те были совершенно не в восторге.



читать дальшеЧто касается методов ведения войны, то инфантерия в них доминировала, но кавалерия по ценности "весила" в пять раз больше. В самой же инфантерии соотношение мушкетеров к пикинёрам было 2:1, причем пикинёр ценился гораздо выше, потому что пика считалась более благородным оружием. Если джентльмен служил в инфантерии, то именно в пикинёрах. У них была длинная (18 футов, то есть почти 5,5 м) пика, тяжелая защитная броня, и они носили меч. Пикинёры и ростом были выше прочих, и статью крепче. У мушкетёров брони не было, да и никакого защитного оружия им тоже не полагалось. Единственной защитой были так называемые "шведские перья" - полутораметровые деревянные палки, которые мушкетеры втыкали в землю перед собой.

Мушкеты были, по большей части, с фитильными замками, пуля весила меньше унции (то есть грамм 25), порох они носили в маленьких картушах из олова или кожи, которые подвешивались к перевязи, перекинутой через левое плечо. К тому же в битве им приходилось держать трут горящим, чтобы поджечь порох. Мушкеты с пружинными замками были только у кавалерии и у отрядов, охраняющих артиллерию и боеприпасы. Очень неблагодарное занятие, да и формация мушкетеров в битве была неуклюжей: в 10 рядов, то есть после того, как первый ряд давал залп, его мушкетеры бежали назад, чтобы успеть перезарядить свои тяжеленные мушкеты. А битва, между прочим - дело не статичное, и держать безукоризненно стройные ряды, как на параде, было затруднительно. Кстати, сами мушкеты были не пристреляны, то есть точность попадания была плохой, и не факт, что пули этих мушкетов действительно были эффективны на расстоянии в 300-400 м. Исключение составляло личное оружие кавалеров-кавалеристов... и браконьеров, которые в рядах мушкетеров были со своим родным оружием.

Впрочем, в густавианской армии скорость зарядки была улучшена, что позволило снизить глубину формации мушкетеров до 6 рядов, что и было перенято англичанами, а в случае фланговой атаки даже до 3. Использовалось также построение, в котором шесть рядов стреляли одновременно. Тем не менее против кавалерийской атаки мушкетеры были достаточно беспомощны, если только не применяли построение, придуманное лондонскими отрядами, в котором обороняющиеся формировали квадрат с пикинёрами впереди и мушкетерами за ними. Маршировала пехота с ее тяжелым оружием тоже медленно, в лучшем случае километров 20 за день. И при этом пехотинцу платили втрое меньше, чем кавалеристу!

Впрочем, в кавалерии служили практически исключительно джентльмены, и не из соображений какой-то классовой спеси. Просто в обучение джентльмена с детства входили и верховая езда, и охота, так что к совершеннолетию тот чувствовал себя в седле так же комфортно и непринужденно, как дома на диване. Тяжелая кавалерия к тому времени вышла из моды, и теперь кавалерия состояла из аркебузиров, вооруженных пистолетами, карабинами и мечами, и отрядов драгун, легко вооруженных и экипированных легкими кирасами (эквивалент конной инфантерии, собственно).

Что касается артиллерии, то она ещё не слишком отличалась от средневековой. Огромные кулеврины, перемещение которых требовало упряжки из восьмерки лошадей, стреляли тяжелыми ядрами весом в 9 кг на впечатляющее расстояние в 1,6 км. На вооружении были также трёхфунтовые легкие пушечки, именуемые "мухами". Порох к ним находился в бочонках, что объясняет, почему у охранников были ружья с пружинными замками. Тем не менее взрывы были делом частым.

Какой-то униформы на первой стадии войны не было, каждая часть одевалась так, как считал правильным ее командир, то есть в ходу были хорошо различаемые бейджи. Шатры, правда, больше практически не использовали, располагаясь на отдых или в населенных пунктах, или на открытом воздухе. Отличительной чертой английских войн того периода было обилие штандартов (свой у каждого батальона и у каждого эскадрона), и превеликий шум от оскорбительных выкриков в адрес врагов и одобрительных в адрес друзей. Этим англичане очень отличались от шведов и шотландцев, которые сражались молча. Разведка была, но самая примитивная. Похоже, что каждую из сторон решительно не интересовало, что делает другая, и часть битв случилась в той войне совершенно случайно - то Эссекс вылетел прямиком на силы короля, то Хоптон на силы Уоллера.

Дисциплина обеих сторон в начале войны блистала отсутствием. Англичане в принципе не любят подчиняться приказам и запретам, а уж когда они раздражены против тех, кто их пытается принудить подчиняться запретам и приказам... Помните бывшего подмастерье, а нынче сержанта войск парламента по имени Ниемайя Уортон? Он ещё носил красный кафтан с серебряным шитьем и писал бесподобные по стилю письма своему бывшему мастеру. Так вот он писал о марше лондонцев на запад так: "Наши солдаты всячески выражали свою неприязнь к нашему подполковнику, проклятому выродку, несомненно извергнутого самим адом, чтоб его или парламент отозвал, или Господь обратил, или дьявол побрал как можно скорее". На обеих сторонах были завзятые браконьеры, прихватившие с собой охотничьих собак, и, таким образом, роялисты и парламентаристы ловко обвиняли друг друга и в браконьерстве, и в потравах. Как высказался сэр Филипп Уорвик, описывая точку зрения роялистов, "в нашей армии воюют грешники, которые пьянствуют и распутничают, а в вашей - высокомерные дьяволы, которые ещё и бунтовщики".

Касаемо религии, обе стороны демонстрировали ее истово, за тем странным исключением, что после битвы при Эджхилле большинство пуританских проповедников, до глубины души шокированных увиденным, покинули армию, освободив таким образом место кликушам-фанатикам, которые вскоре и стали контролировать армию и рулить судьбой Англии.

Главная же проблема заключалась в высшем командовании, и это особенно проявлялось на первых порах в командовании силами парламентаристов. То есть там был парламент, и под его эгидой комитеты обеих палат, которые после присоединения шотландцев сформировали Комитет Двух Королевств. Как легко заметить, на каждом этапе подчинения здесь имеются группы, каждой из которых надо прийти к консенсусу, и только потом приказ отдавался Эссексу, командовавшему армией. Может ли такая цепочка работать без сбоев? Конечно нет. Эссекс систематически лез на стены от потока совершенно противоречивых приказов, и понадобилась пара военных катастроф, чтобы парламент наконец понял, что воле военных действий - не место для обсуждения приказов командующего. В недалеком будущем Кромвель получит абсолютную свободу действий. Конечно, при любом командующем был свой военный совет, но про Кромвеля Файрфаксу, нынешнему командующему, напишут так: "он никак не комментирует эти советы, но я заметил, что в результате абсолютно всегда принимает решение им противоположное".

У роялистов была своя головная боль: король был безусловным главой армии. У него тоже был военный совет, состоящий из одиннадцати пэров и пяти простолюдинов, но никто из них не был военным экспертом, и они вечно ссорились с генералами. В роли военного эксперта поэтому выступал любой, кому король в данную минуту доверял. Это мог быть военный, как принц Руперт, или штатский, как Дигби. Но на самом деле можно сказать, что армией незаметно управляла королева. Скорее всего на основании экспертизы близкого к ней кружка военных офицеров, но могла иметь и свое мнение. Случись возле Чарльза опытный и харизматичный лидер, военный или штатский, войну он бы выиграл, но увы - харизматики оказались на стороне парламента. Иерархия в обеих армиях была традиционной: главнокомандующий, его заместитель, генерал лейтенант, распоряжающийся кавалерией, генерал-майор, командующий пехотой и отвечающий за ход битвы, и генерал-лейтенант, присматривающий за общим порядком, в чьем распоряжении была артиллерия (насчет этого звания могу ошибиться - оно значит разное в зависимости от места и времени).

Стратегии на на начальной стадии войны не было ни у роялистов, ни у парламентаристов. И те, и другие были уверены, что национальная склока - дело максимум нескольких месяцев. Парламентаристы имели целью "“спасти Его величество, а также Принца и Герцога Йоркского, из рук этих гнусных людей, которые его окружают", а роялисты - "освободить Лондон". И только отдельне личности типа Кромвеля требовали войны до победного конца, но его время ещё не совсем пришло. Пока он был всего лишь капитаном-кавалеристом под командой Эссекса, ещё не знающим, что такое война на практике.