В 1472 – 1474 годах, вдовая графиня Элизабет Оксфордская вела борьбу за своё состояние. Она была вдовой лорда, Джона де Вера, казнённого вместе со своим старшим сыном за измену ещё в 1462 году. Леди Элизабет была урождённой Говард, причём – кузиной Джона Говарда, который был близок дому Йорков в роли советника и юриста. И ещё она унаследовала от деда земли в Норфолке, Саффолке, Эссексе и Кембридже.

Джон де Вер

читать дальшеОксфорды, кстати, не были особенно богатыми, их графство часто упоминали как самое бедное графство королевства. И женитьба Джона де Вера на наследнице, без разрешения короля (вернее, совета короля, потому что сам Генри VI в 1425 году был слишком мал, чтобы кому-то что-то разрешать), обошлась ему в 2 000 фунтов штрафа. При том, что земли приносили ему всего 500 фунтов в год. Де Вер выбрал не ту сторону в борьбе Ланкастеров и Йорков. Хотя он очень старался не ошибиться. Собственно, приговор, вынесенный Типтофтом де Верам, не был ни честным, ни справедливым. Тем не менее, их казнили, и их земли были конфискованы – и подарены королём Эдвардом своему младшему брату, Ричарду Глостеру.

Но король быстро передумал, и в 1463 году вдруг решил признать второго сына казнённого де Вера, тоже Джона, законным наследником своего отца и восстановить в титуле и имуществе. И пожалованное у Ричарда отобрали, с тем, чтобы в 1472 году, после изгнания и возвращения Эдварда в качестве короля, снова ему отдать. Потому что тринадцатый граф де Вер оказался непримиримым врагом династии Йорков.

Что ж, Ричард заслужил благодарность брата, и вступил во владение пожалованным. Оказалось, правда, что вдовая графиня времени даром не теряла. Она успешно сдала свои наследственные земли различным арендаторам, связали их договорами, и укрылась в аббатстве. Впрочем, с одинаковой вероятностью могло быть и так, что в аббатство её заключил король Эдвард, или же она просто была стара, дряхла и без денег, и нуждалась в постоянном уходе и медицинской помощи монахинь. Мы просто не знаем, почему она оказалась в разгар событий в монастыре.

Известно, что Ричард своё получил, причём получил настолько законно, что комар носа не подточит. Поэтому, после воцарения Генри Тюдора, Джон де Вер написал прочувствованную петицию по поводу того, что земли его мать передала Ричарду чуть ли не под угрозой смерти. Ведь тонкость заключалась в том, что всё, чем владел Ричард, перешло к Тюдору, а тот расставаться с имуществом не любил никогда. Поэтому де Веру пришлось искать свидетелей, которые существующую угрозу жизни вдовой графини подтвердили.

Поэтому первый парламент Тюдора аннулировал сделку, и де Вер получил то, чего желал так страстно. Тем не менее, он чувствовал себя до такой степени неуверенным, что через 10 лет, в 1495 году, попросил помощи у епископа Мортона в сборе письменных показаний у сэра Джона Ризли, сэра Джеймса Тирелла и сквайров Уильяма Танстелла, Генри Робсона, Уильяма Пастона и Джона Пауэра. А девяностые годы были непростыми для короля-Тюдора годами. Его одолевали то ли настоящие, то ли фальшивые племянники короля Ричарда, которых тот, как было объявлено, убил в Тауэре. Было очень важно доказать, что племянники фальшивые, и письменные документы о том, что Ричард донимал старушку-графиню, косвенно подтверждали, что он был вполне способен на злодейство.

Так что же там случилось между 62-летней вдовой и 20-летним герцогом? По утверждению врагов Ричарда Глостера, тот ворвался со своим эскортом в монастырь, где скрывалась или просто жила леди Элизабет, объявил, что она и её имущество переданы ему под опеку, потребовал у неё ключи от сундуков с документами, и велел собираться. Вместе с людьми Глостера, старушка проследовала в дом Томаса Вогана, где тогда в Лондоне расположился Ричард. Предполагается, что графиня была под стражей. Оттуда её предполагалось отправить в Миддлхем.

И вот леди Элизабет вызвала к Вогану одного из своих арендаторов, Генри Робсона, и, якобы, сказала, что она страшно сожалеет, но, вынуждена передать своё имущество Глостеру, потому что дорога на север и сами условия севера её непременно убьют. Кстати сказать, её кузен, Джон Говард, находился в тот момент у Вогана, хотя кто его знает, какие у них с леди Элизабет были отношения. Можно только предположить, что соглашение между леди Оксфорд и герцогом Глостером было составлено им. А соглашение говорит о том, что графиня передаёт герцогу своё имущество, оценивающееся в 600 фунтов, в обмен на 500 марок ежегодного содержания, уплату её долгов в сумме 240 фунтов, и продвижение карьеры её остальных, кроме тринадцатого графа, детей. После того, как договор был составлен, графиня снова удалилась в монастырь, где и умерла в 1474 году в возрасте 64 лет.

Даже не рассуждая о том, был ли Ричард Глостер в принципе повинен в злодействе, собираясь отправить матушку государственного преступника в семейную резиденцию Миддлхем, но можно усомниться в образе беззащитной старушки, ознакомившись, кому она арендовала свои земли. В числе арендаторов – два королевских советника, Томас Монтгомери и Уильям Грей (родич короля, кстати), юрист высшего полёта Томас Тауншед, Уильям Пастон (советник графини), Джон Арбластер (тоже советник графини), и два «клиента» Грея. И Ричарду пришлось вступать в пожалованные ему добрым братом владения через суд, который вынес постановление в его пользу уже после смерти графини.

И почему все широкие жесты короля Эдварда были практически символическими? Типа, "бери, если сможешь, владей, если удержишь".