Второй период власти йоркистов не принес, к сожалению, никакого мира в страну. Скорее, наоборот. Король, внезапно проникнувшийся к партии герцога Йорка, вдруг оказался в рядах непопулярного меньшинства при собственном дворе. Что, в общем-то, вполне логично, если учесть, что двор-то оставался по-прежнему про-ланкастерианским. И лидером оппозиции стала королева, которую еще недавно все вежливо игнорировали.



Не секрет, что я всегда считала Маргарет Анжуйскую жадной до власти стервой, которая была готова залить страну чужой для нее английской кровью во имя своих амбиций. Такое вот сложилось у меня впечатление от ее действий, и не только у меня, а и у многих профессиональных историков, от Ландера до Харриса. Правда, профессионалы на то и профессионалы, чтобы заметить еще одну возможную причину активной враждебности королевы к партии Йорка уже в 1456 году. Ведь само существование этой партии ставило под угрозу переход короны к сыну королевы Марго.

читать дальшеЧто характерно, сам Ричард Йорк в тот момент наверняка ни о чем таком радикальном не думал. Он, снова получив полномочия Протектора королевства, умчался наводить порядок в Девоншире, который терроризировал его бывший союзник, а нынче враг - 13-й лорд Девона, Томас де Кортни. Много воды утекло с тех пор, как Девон в 1452 году помогал Йорку. Но когда тот не стал терпеть беззаконий и посадил чрезмерно воинственного лорда в крепость, то Томас де Кортни подружился с королевой. Причем, подружился до такой степени, что она устроила брак его сына со своей родственницей, Марией Майнской.

Этот сын, тоже Томас, устроил, например, такое. Однажды ночью он окружил дом Николаса Рэдфорда, юриста, в городке Киртон, Девоншир. Его люди подожгли ворота, и стали громко кричать, что «горим, горим!». Когда люди Рэдфорда открыли ворота, чтобы увидеть, что там творится, люди Кортни ворвались в дом юриста. Тот забаррикадировался наверху, но сам Томас Кортни уговорил его спуститься и переговорить лично с сыном лорда, обещая неприкосновенность. Тот повиновался.

Глупо, конечно, но стоит помнить, что люди Англии все еще немного верили в закон, который работал в стране столетия. Опять же, могли сработать сословные убеждения, доверие к слову аристократа. Закончилось всё понятно как: Рэдфорду перерезали горло, а дом ограбили и подожгли. Сам лорд Девон и вовсе ворвался в кафедральный собор Экзетера и взял там несколько заложников, с требованием большого выкупа.

Так что Ричарду Йорку было чем заняться до самого февраля 1456 года, когда ему пришлось торопиться на очередной парламент.

А король? А король в июле 1455 года удалился в свой Хартфорд, где и провел довольно приятное лето - далекий, как всегда, от проблем своего королевства. Осенью, в октябре, он снова впал в свое странное, отрешенное состояние – на этот раз всего на 4 месяца. Королева перевезла его в Гринвич, и, казалось, полностью посвятила себя уходу за мужем. Разумеется, ей тогда еще нужен был король, ведь она надеялась получить , благодаря его болезни регенство.

Генрих, вопреки ожиданиям (и, возможно, чаяниям) своей королевы пришел в себя как раз перед парламентом. Йорк, разумеется, остался на прежнем посту, но в мае 1456 года начались снова странности. Йорк удаляется в Сандал. Варвик – в Варвик. Маргарет с сыном – в Татбери, приблизительно на пол-пути между этими двумя, переехав в июне в Честер, графство своего сына. А король отправился в Шин. Каждый убрался в свой угол.

Йорк, правда, был занят делом. Шотландский король Джеймс II объявил, что больше не считает себя связанным словом верности Англии, на что Йорк заметил, что Джеймс – вассал Генриха, а не свободный союзник, на что тот, в свою очередь, сделал военную вылазку в Нортумберленд. И снова Йорк помчался гасить пожар.

Летом король с королевой встретились в центральной Англии, попутешествовали изрядно, а в начале октября стало понятно, для чего вились круги: совет от имени мужа созвала Маргарет, причем созвала в самом сердце ланкастерианских владений: в Ковентри. Никто и оглянуться не упел, как двоих ставленников Йорка сместили, даром что Лордом Канцлером был сам архиепископ. На его место назначили епископа Винчестерского, а Лордом Казначеем – графа Шрюсбери. Ни Йорка, ни Варвика, ни Салсбери, ни епископа Экзетера (Джорджа Невилла) на этот совет просто не пригласили.

Не зря, не зря Маргарет колесила летом по городам и весям, хотя результаты совета остались лишь частично в пользу политики королевы. Йорка не тронули. И передвижками в правительстве королева, как минимум, смертельно оскорбила Бэкингема, которому смещенные приходились сводными братьями, и заставила Йорка насторожиться еще больше.

Всё шло ни шатко, ни валко до самого августа 1457 года, когда Англия получила чувствительную оплеуху, рассеявшую последние сомнения в том, в каком положении находится страна. Большая группа французских пиратов под командой самого Пьера де Брезе, высадилась в Кенте, захватив Сандвич! С этой высадкой дело темное. Современные интерпретации единогласно говорят, что сделал он это ради королевы Маргариты, будучи ее давним другом. Историк же 19-го века Мэйбл Кристи утверждает, что Маргарет ничего от этой вылазки не выигрывала.

Посмотрим, что за ней последовало: Экзетер, главный адмирал, получил по шее, а он был врагом Девона, который, к тому времени, уже выдал своего сына за кузину королевы. Варвик, чьей силы и богатства Маргарита побаивалась, был передвинут на провальную, по тем временам, должность Адмирала (на которой Варвик, кстати, преуспел сверх ожиданий, на то и Варвик). И, в конце концов, Коннетаблем-то Англии был Йорк, так что ответственность за безопасность страны лежала, в общем-то, на нем. Его и попытались в ноябре задвинуть обратно в Ирландию, но он воспользовался своим правом назначить туда своего представителя, а сам остался в Англии.

де Брезе в середине
Эта картинка о компании в Гиени

В январе 1458 король решил, что он может помирить две партии, на которые явно разделились его подданные, и созвал в Лондон большой совет. Салсбери прибыл в сопровождении 400 солдат, 80 рыцарей и сквайров, и расположился в Колд Харбор. Экзетер, тоже с немалыми силами, остановился в Темпл Бар вместе с молодым Сомерсетом. Йорк поселился в своем Бэйнард Кастл, но, по-видимому, не привел с собой никого, кроме обычного конвоя. Нортумберленд и Клиффорд (младшие) вместе с Эгремондом остановились в Холборне. И каждый из них привел с собой 300-400 человек. Последним прибыл из Кале Варвик «с большими силами», как говорит в Хрониках Фабиан, кадровых военных. Они остановились в Грей Фрайарс. То, что лорды не передрались еще до начала совета, является не чудом, а заслугой мэра Лондона, который полностью вооружил 5000 лондонцев патрулировать город днем, и еще 4000 нести ночной дозор.

Король и королева удалились из Лондона 20 февраля в Беркхемстед, где вели оживленные переговоры с вожаками партии ланкастерцев. Вернулись они только 17 марта. Не менее активные переговоры шли и в самом Лондоне – всех со всеми. Можно сказать, что йоркисты заседали в Грей Фрайарс, а ланкастерианцы – в Вайт Фрайарс.

Наконец, результаты переговоров были опубликованы. Йорк, Салсбери и Варвик обязались создать фонд для основания часовни при аббатстве Сент-Олбанс, чтобы там молились за души всех павших в битве. Йорк раскошелился на 5000 марок для герцогини Сомерсет, потерявшей мужа (что для небогатой семьи было большими деньгами). Варвик заплатил 1000 марок Клиффордам. Салсбери и Эгремонд поклялись хранить мир, и Эгремонд был освобожден от уплаты налогов за предыдущий год. Совет закончился пышнейшей процессий к Сент-Полю, в которой Йорк шел под ручку с королевой, Варвик – в паре с Экзетером, который был на него в большой обиде из-за адмиральского поста, а Салсбери – с молодым Сомерсетом. Король был абсолютно счастлив.

Впрочем, радовался он напрасно. Уже в ноябре 1458 года Маргарет попыталась сместить Варвика, заменив его молодым Сомерсетом, но тот отказался уволиться до окончания срока, указав, что сместить его может посреди срока только парламент, созвать который Маргарет не посмела, или просто не имела полномочий.

Зато королева попыталась избавиться от Варвика в духе того времени, устроив ему западню в самом Вестминстере. Один из служащих напал на человека Варвика, и когда тот позвал господина на помощь, на Варвика обрушился целый отряд. Графу удалось бежать на свою барку, но многие его люди были убиты и ранены.

Маргарита, в ярости от того, что попытка не удалась, велела графа арестовать... за нарушение порядка. Тот не стал ждать, пока в его двери постучит бейлиф, а уехал в Варвик, а оттуда, посоветовавшись с Йорком, в Кале, где наемники королевы не могли его достать.

Отныне примирение стало невозможным.