Солсбери-9: Вилтон Хаус, спасенный Екатериной Воронцовой

Джордж Герберт, 11-й граф Пемброк, родившийся в 1759 году, был человеком нового века, которому пришлось жить в эпоху колоссальных перемен. Через год после его рождения, Англия получит в короли Георга III и очень нервную политическую обстановку, которая, в результате, сведет этого короля с ума. В его правление Великобритания станет воистину великой, победив в Семилетней войне Францию, будет доминировать в Индии и Северной Америке - и потеряет американские колонии а результате Американской революции. В эту эпоху королевство увидит новый виток противостояния католиков и протестантов, вигов и тори... И не забудем наполеоновские войны! В общем, скучно не будет никому.



читать дальшеДжорджу Герберту точно не было скучно. После обычного и традиционного домашнего обучения его сдали в школу-пансион Харроу в 11-летнем возрасте, и там он взрослел следующие пять лет. Будучи Гербертом по отцу и Спенсером по матери, юный Джеймс был ещё и Фиц-Уильямом через бабушку, так что, в придачу ко всему состоянию Гербертов, унаследовал ещё и Дублинские владения Фиц-Уильямов. По-видимому, Джордж стал первым из Гербертов, кто продолжил свое образование после Харроу через длинное путешествие по Франции, Италии, Австрии, и даже побывал в Польше, России, Швеции и Дании. Естественно, путешествовал юноша не один, а под присмотром преподобного Уильяма Кокса, историка и педагога, и сэра Джона Флойда, тогда ещё капитана (чья дочь Джулия станет женой легендарного премьер-министра от тори, Роберта Пиля).

Присутствие капитана Флойда, которому вскоре будет суждено стать генералом, заставляет предполагать, что страны, через которые путешествовал молодой Джордж Герберт, были выбраны не наугад. Да и сам Джордж, путешествуя, делал стремительную карьеру в далекой от него Англии. Отправляясь в путешествие в 1775 году, он записался в 12-й пехотный полк в чине, соответствующему приблизительно званию прапора. Из путешествия Джордж вернулся лейтенантом, ещё через год был уже капитаном, и в этой должности продолжил в кавалерии, сначала в 1-м Королевском драгунском, а затем продолжил уже в гвардии. Параллельно он делал неплохую штатскую карьеру, от члена парламента от Вилтона до вице-камергера королевского двора, и стал членом королевского совета. И всё это, заметьте, даже до того, как он стал официально 11-м графом в 1794 году. Между делом Джордж женился на Элизабет Боклерк, которая, будучи его двоюродной сестрой по материнской линии, была дочерью правнука короля Чарльза II, Тофэма Боклерка, который был, конечно, великим человеком в плане книжной эрудиции, но чудовищным мужем и опиумным наркоманом в придачу (если верить словам художника Фарингтона, который якобы получил эту информацию от Горацио Валпола).





Тофэм Боклерк и дочь его Элизабет, первая жена 11-го графа

Спланированные графом перестройки в Вилтоне тоже были следствием новых веяний. Старые дворцы-крепости вельмож, в которых те развлекали гостивших у них королей, вышли из моды безвозвратно. Теперь гнездо аристократической семьи должно было, разумеется, выглядеть величественно, но быть уютным и элегантным внутри, для обитателей. Вилтон Хаус какую-то величественность после изменений Иниго Джонса приобрел, но внутри он все-таки не был ни уютным, ни удобным. Чтобы исправить дело, 11-й граф нанял лучшего на тот момент архитектора - Джеймса Вайата, которого помнят в Солсбери и не только как Вайата-Разрушителя из-за его чудовищных по масштабам уничтожений средневековой английской церковной архитектуры, пережившей религиозные заскоки Тюдоров и Кромвеля. Честно говоря, в 1800-м году лучшие дни Вайатта были уже позади, да и вообще остается большим вопросом, заслуживал ли он когда-либо своей славы, или просто стал модным благодаря успеху своего первого проекта, так называемого Пантеона на Оксфорд-стрит.



Тогда в победе проекта никому не известного 26-летнего архитектора принял очень значительное участие его старший брат Сэмюэль, сидевший в комитете, руководившим проектом. Ну и плюс то, что результат отчего-то понравился Горацио Волпулу, который в своих частных письмах даже преувеличил стоимость Пантеона почти вдвое. Потом прошел слух, что Джеймса Вайата приглашали в Россию, и он собирался покинуть Англию, в связи с чем "группа джентльменов" заплатила ему значительную сумму, чтобы он остался. Ну что тут скажешь... Если это так, то господь и группа джентльменов спасли архитектуру России, но история могла быть и выдуманной - господин Вайатт понимал в пиаре. Реальные пропорции Пантеона видны на картине, сделанной после пожара здания, когда оно так же быстро вышло из моды, как и стало модным:



В общем, уж кто там знает, чем руководствовался 11-й граф Пемброк, и насколько они с Вайатом вообще поняли друг друга, но работы над перестройкой Вилтона превратились в 10 лет ожесточеннейшей перепалки между архитектором и собственно хозяином здания, которого архитектор и слушать не желал. Граф хотел видеть череду главных помещений дома на одном этаже, соединенными между собой галереями и входом с северной стороны, что было просто удобнее, чем вход со стороны восточной. Вайат поднял всю поверхность (!) пространства перед особняком, чтобы главный вход оказался на нужном уровне, снес все все хозяйственные постройки, перетащил "триумфальную арку" с холма на юге на северную сторону, сделал фасад готичным (Вайат вообще тайно тяготел к готике, в чем лично мне его трудно обвинять, но в XIX веке готика рассматривалась чем-то старомодным и архаичным), и соединил весь этаж галереями (единственное, что понравилось всем сторонам). Попытки архитектора изменить частные комнаты дома графу не понравились совершенно, тем более, что эти решения предпринимались без консультаций с теми, кому предстояло в тех комнатах жить. Ну и расходы... В деньгах 11-й граф ограничен не был, но его выводила из себя небрежность смет, не говоря об ужасающем качестве работ - положенный слишком сухим раствор на стыках стал вываливаться прежде, чем проект был готов, штукатурка трескалась, потолки протекали, в нечищенных каминных трубах вечно начинались пожары.

К счастью для Вилтона, 11-й граф в 1808 году женился на дочери русского посла в Англии, Семена Романовича Воронцова. Семен Романович человеком был интеллекта изумительного, и для посла личностью довольно диковинной - юлить, лгать и прогибаться он не считал для себя возможным, и с достоинством переносил последствия проявлений этих особенностей своей натуры. Конфликты у него были и с Екатериной II, и с Павлом I, которые, отдавая должное эффективности Воронцова, не были готовы принять его неприятие их фаворитов. В 1806 году он вышел в отставку, и ему было позволено оставаться в Лондоне, где он и так прожил почти безвылазно с 1785 года.



Что касается Екатерины Воронцовой, то её брак с Джорджем Гербертом был, вероятно, вопросом почти семейным. Семен Романович очень дружил с семьей матушки 11-го графа, и с самой леди Элизабет, которая была дамой и ученой, и влиятельной, будучи статс-дамой королевы и объектом восхищения короля (одностороннего восхищения, леди Элизабет была дамой приличной, чего не скажешь о её супруге, открыто жившем с другой женщиной и даже попытавшегося дать своему бастарду имя Гербертов). А сердечной болью Воронцова была мысль о том, что станет с его дочерью, если он умрет, или если непредсказуемая внутренняя российская политика отнимет у него источник доходов, как это случилось перед смертью императора Павла, вдруг конфисковавшего все имения Семена Романовича. Конечно, шифр фрейлины при дворе он дочери выхлопотал и с двором познакомил, да и образована девушка была достаточно, чтобы выполнять работу секретаря при отце, но положение её в любом случае было бы в будущем весьма шатким. Не в гувернантки же, в самом деле?!



К огромной радости Воронцова, его дочь и Джордж Герберт, который был вдвое старше Екатерины, явно нравились друг другу, имея в характере много общего - оба были людьми хозяйственными, спокойными, с систематическим складом ума и без стремления блистать более, чем предполагал их статус. В общем, они поженились в 1808 году. Осторожный Семен Романович предпринял всё, чтобы замужество с англичанином не закрыло бы дочери, в случае чего, двери в Россию, но Герберты чудили аккуратно через поколение, и как раз 11-й граф был из спокойных Гербертов. Забавно, что Екатерине пришлось оказаться перед дилеммой, с которой столкнулась когда-то её свекровь, из-за того, что бастард её отца от английской сожительницы, Джордж Бизли, вдруг решил сменить свою фамилию на Воронцова. Леди решительно приказала банку остановить выплату пенсии в 600 фунтов, которую завещал Бизли Семен Романович, и Бизли решил, что лучше деньги в кармане, чем имя в газете.

Став графиней Пемброк и хозяйкой Вилтона, леди Екатерина в буквальном смысле слова засучила рукава, и первым делом уволила, наконец, архитектора Вайата, маститость которого её совершенно не волновала, и взяла перестройку в свои руки. Очевидно, букетно-конфетный период Джорджа и Екатерины как раз состоял из обсуждений ситуации в Вилтоне, потому что новобрачная совершенно точно знала, что делать, и владела информацией, которая ей помогла. Для архитектурных консультаций она наняла скульптора Ричарда Вестмакотта, причем речь шла именно о том, что он подсказывал, как провести в жизнь идеи самой Екатерины, и, возможно, контролировал проект в целом с точки зрения единства декоративных и архитектурных решений. А для практического надзора за рабочими леди наняла местного прораба, м-ра Фишера из Солсбери, который всю жизнь был в местном строительном бизнесе и знал о нем всё, начиная с историй семей каждого работника и заканчивая стоимостью каждой тачки щебня.

В общем, леди Екатерина сумела сделать из Вилтона гибрид уютного загородного поместья и великолепного континентального дворца. Вот это знаменитое сочетание красного, белого и золотого, которое стало фирменным знаком Вилтона - это её решение, под которое была скуплена вся мебель Уильма Кента, причем, представьте, куплена на распродаже в одном поместье в Эссексе, где хозяева решили свой манор порушить.



Галереи, сделанный Вайаттом, который, в свою очередь, воплощал один из черновых проектов Иниго Джонса, было решено оставить - они своими сводами подчеркивали древность Вилтона и напоминали о бывшем когда-то здесь монастыре. Скульптор Вестмакотт помог расставить в этих галереях коллекции (по большей части 8-го графа) максимально эффектно. Надо сказать, что эффектно они и смотрятся. Каждая на своем месте, и не создается впечатления, что ты находишься в музее. Графиня и скульптор также оформили Italian Flower Garden с прилегающей к нему лоджией, но я или этот сад не увидела почему-то, или он выглядит теперь как-то по-другому. Вообще, на 30 гектарах садов трудно сориентироваться. Так что закончу я эту часть истории ещё одной красивой комнатой. Кстати, Екатерину Воронцову в тех краях называют "невоспетой героиней Вилтона".