Эдвард IV - разбор версий о незаконнорожденности

Теперь будет уместным разобраться, откуда пошла байка о незаконном происхождении Эдварда IV. Для начала, первым, кто стал обзывать Эдварда бастардом при дворе, был его родной братец Джордж, герцог Кларенс, причем началось это сильно после того, как Эдвард стал королем. Если точнее – то году в 1477-м.

вот такой Кларенс

Причем, что самое интересное, Эдвард именно на эти выпады внимания практически не обращал, явно не считая их для себя или своей чести опасными.

читать дальшеСловно эти слова или были просто ругательством, не имеющим отношения к рождению Эдварда, или были повторением чего-то, давным-давно обкрученного и отброшенного.

Я подозреваю, что эта сплетня была высказана королевой Маргаритой Анжуйской в тот момент, когда Варвик и Кларенс рядились с ней по поводу союза. Потому что единственное документальное свидетельство, позволяющее подвести хоть какую-то базу под сомнительность притязаний Эдварда на трон Англии, находится в Руане.
Не какое-либо скандальное свидетельства, а просто невинная запись об понтуазской кампании Ричарда Йорка.

Марго Анжуйская

Герцог и герцогиня Йоркские прибыли в Нормандию в конце июня 1441 года. Через две недели герцог отправился воевать Понтуаз, и отсутствовал несколько недель. И время его отбытия и прибытия в Руан зафиксированы в записях Руанского Кафедрала. Поскольку Эдвард родился 28 апреля 1442 года, он должен был быть зачат в конце июля или начале августа 1441 года. Но кампания в Понтуазе длилась с середины июля до 20 августа.

Как видите, здесь подозрительным считается разрыв в 2 недели, как будто младенцы появляются на свет день в день и час в час. Причем, неизвестно, приезжал ли герцог в Руан в рассматриваемый период, или выезжала ли герцогиня в расположение войск мужа? Нет, для сплетни хватило того, что ребенок, рожденный 28 апреля, должен был быть зачат 5 августа. Точка.

Вторым подозрительным моментом считается то, что рождение сына-первенца герцог не отпраздновал звоном колоколов. Эдвард был окрещен в часовне Руан Кастл, и это была очень приватная церемония. Только вот Эдвард не был первенцем. Первенец герцогской пары родился 10 февраля 1441 года в Хатфилде, и был назван Генри – в честь короля, который послал тезке-крестнику в подарок 100 фунтов. Тем не менее, мальчик умер вскоре после крещения (дата смерти не известна), и это не могло не научить родителей известной осторожности.

Правда, есть еще один вариант, который предлагает историк Жозефина Вилкинсон: младенец Генри был еще жив к моменту рождения Эдварда и был с родителями в Нормандии. Поэтому из рождения второго сына никто большого шума и не поднимал.

Но против этой версии говорят два факта. Во-первых, детей после рождения аристократки сразу же передавали кормилицам и нянькам, а не таскали за собой. Особенно детей в младенческом возрасте, и особенно в неспокойную страну, где в любой миг могли начаться военные действия. Во-вторых, крещение Эдмунда, тоже родившегося в Руане, отмечали с чрезвычайной помпой.

Опять же, с другой стороны, есть прямые доказательства того, что Ричард Йоркский планировал для Эдмунда большое будущее именно в Нормандии. На новорожденного были записаны огромные земельные владения в Бьюмонт-ле-Руже, Орбе, Бретейле, Эвре, Арке, Конке, Сен-Совер-Ланделен. Его крестным был герцог Нормандии Ролло, потомок Вильгельма Завоевателя. Ребенка буквально с рождения делали для нормандцев своим, так сказать.

Есть в этой сплетне относительно происхождения Эдварда еще одна тонкость, маленький штрих, который почти несомненно указывает на автора. Этот штрих тоже подметила Жозефина Вилкинсон, но несколько в другом контексте - в качестве обычного метода того времени для принижения политических противников. Наверняка она права. Но в случае Эдварда IV забавно то, что сплетня прямо указывала на его предполагаемого биологического отца: лучник из Кента.

Напомню, что в свое время, еще до того, как Марго Анжуйская непоправимо скомпрометировала своего сына бесславной сценой с казнью, приказ о которой отдал девятилетний ребенок (вероятнее всего, чтобы угодить матери), Варвик на голубом глазу утверждал, что принц Эдвард – вовсе не сын короля, а бастард от проезжего музыканта. Когда Варвику пришлось искать ее союза, Маргарет просто свела счеты.