Когда я думаю о своем детстве (редко), то обычно вспоминаю именно зиму. Сверкающий снег, и туннели и комнаты, которые мы в нем рыли. Походы на лыжах, катание на санках. Коньки - нет. Каток был в городе один, туда надо было ехать через пол-города, и там, говорят, носились страшные хоккеисты, которым ничего не стоило сбить маленьких девочек с ног. У дома был ровно один махонький ровный пятачок, который кто-то иногда пытался разравнять и залить, но успех был так себе. Снег-то "затаптывали" или равняли лопатой, так что на коньках там можно было разве что постоять. Ласточкой. Но редко. Так что санки и лыжи.
читать дальше В этом здании были почта и сберкасса. На почту я бегала частто, получать очередную книжку из чтего-то собрания сочинений. И потом медленно плелась домой, стараясь успеть пролистать книгу, рассмотреть иллюстрации, и составить представление, интересная она или нет. А за белым домом (в нем был рыбный магазин) начинался резкий-резкий спуск к бухте, куда мы бегали полазить по скалам и поглазеть на кооперативный магазин рыбокомбината, который очень был не похож на обычные гастраномы. Однажды я там купила рапиру. Зачем-то. В городе не было фехтовальных кружков, но ведь "Три мушкетера" же. Пришлось сбегать домой, вернуться с деньгами в магазин, и потом победно прошествовать с рапирой на плече обратно домой. В целом, не менее 5-7 км, но кто их считает в детстве, эти километры.
А тут я на фоне местной флоры)) Кустарник, собственно, даже березки были корявые и низкорослые. Это потому, что грунт скальный, снега много, из-за этого лето и вегетативный периоды короткие.
Я отлично помню советскую жизнь. Которая не была ни раем, ни днищем, а просто жизнью. Когда я смотрю на двор дома своего детства, я понимаю, что его вполне можно использовать в качестве иллюстраций к постам змагара или варламовской критике провинций. Но фокус-то в том, что квартиры были лучше, чем дома, которые в местных погодных условиях выглядели похлеще гетто Гарлема на старинных фотографиях, и нас вообще не волновало, насколько под сугробами покосился чахлый заборчик. Всё равно весной чинить. Двор был дружным, детей более или менее одного возраста хватало, и жил при дворе общий пес Пират.
Конечно, мы все периодически болели. Чахлой я не была, но, кажется, болела всё-таки часто. Как я теперь понимаю, мне было скучновато в школе - всё давалось слишком легко, и сама школа была какой-то неуютной. Потом, когда я пошла в седьмой класс, случилось сильнейшее землятрясение, внешняя стена дома отошла на 20см, и весь наш подъезд переселили. Вот новая школа мне понравилась, очень была похожа на барскую усадьбу. В общем, я болела, и делала это с величайшим удовольствием.
Новый год - это были костюмированные утренники. Или не всегда костюмированные. Потому что запомнила я только этот костюм, "Галактика", который мне сделала маменька. Корона, звезды, спутники были вырезаны из толстого картона, обмазаны клеем, и обсыпаны толчеными елочными игрушками. Если бы она жила в наше время, то несомненно нашла бы себя в каком-нибудь рукодельном дизайне. Интересно, что сшить она могла что угодно, но ненавидела это занятие страстно, и даже настояла, чтобы я ходила на электротехнику вместо домоводства. Хотя, может быть и так, что она первой поняла, насколько я совершенно лишена талантов в этом домоводстве.
Хорошее это было время! С огромными сугробами, воющими вьюгами, заметающими выход из подъезда чуть ли не по второй этаж, фантазиями, играми, мечтами.
Об этой своей работе написал Глен Моран, в последнем номере "Рикардианского Бюллетня" за 2018 год.
О том, с какими легковесными основаниями найденные при ремонте Тауэра в 1674 году кости провозгласили останками коварно убитых сыновей Эдварда IV, знает каждый трю-рикардианец. Как и о том, что просто поверхностным осмотром, без абсолютно неопровержимых доказательств "за" или "против", этот многовековой спорный вопрос не решить.
читать дальшеИзвестно и о том, что блокирует любые попытки научной работы в этом направлении: воля Её Величества королевы, которая является и главой английской церкви. То есть, в её ведении находятся и все церковные захоронения. У Элизабет II свои непростые отношения с тем, что она называет "любопытством публики", и поэтому естественное желание этой публики знать, справедливо ли Ричард III обвинен Томасом Мором в убийстве племянников, она относит к тому же ненавистному ей "любопытству", и отказывается выдать распоряжение на эксгумацию и исследование останков, хотя обращались к ней неоднократно, в том числе, и через принца Чарльза.
К этому упрямству можно относиться по-разному, и не только как к проявлению старческой костности и неуступчивости. У английских захоронений настолько бурная история, что желание не будить спящую собаку понятно. Захоронения неоднократно переносились (и в связи с перестройками и ремонтом церквей, и в связи с закрытием монастырей и церквей при Генри VIII, и перелицовкой оставшихся на протестантский лад при его сыне Эдварде VI, когда к государственной власти подобрались не только лютеране, но и фанатики-кальвинисты), по ним прошлись "железнобокие" Оливера Кромвеля во время гражданской войны, и, наконец, их изрядно потеснили викторианцы, не стесняющиеся подхоранивать сильных своего мира к селебрити прошлых веков. То есть, реально существует опасность прецедента, который может привести к шквалу расследований, которые неизбежно приведут, во многих случаях, к выводу, что под очередной знаменитой памятной плитой или в саркофаге покоится прах совсем не того деятеля, поклонники которого приезжают в Англию со всех сторон мира, чтобы этому праху поклониться.
Что остается ученым, так это только пройти тот путь, который указал Джон Эшдаун-Хилл, и попытаться проследить mtDNA у доживших до наших дней родственников захороненного, по материнской линии. Постольку могилу Элизабет Вудвилл тоже вскрывать никто не позволит, ещё Эшдаун-Хилл пытался проследить путь её родичей по женской линии, но линия обрывалась в начале девятнадцатого века. Он также пытался выделить mtDNA из волос внучки Элизабет Вудвилл, Мэри Роуз Тюдор, локоны которой хранятся в двух медальонах, но они оказались в какой-то момент контаминированными (tonyriches.blogspot.com/2018/08/dna-testing-mar...).
Глен Моран, по его собственным словам, имел уже некоторый опыт в генеалогических исследованиях, поэтому он начал с того, что перетряхнул исторические данные о дочерях Жакетты Люксембургской, и сравнил их с генеалогическими деревьями семьи. Несоответствие он нашел одно: с сестрой Элизабет Вудвилл, Маргарет, женой Томаса Фиц-Алена, графа Арундела. У пары родились две дочери, одна из которых (Маргарет) вышла за Джона де ла Поля, графа Линкольна, а другая (Джоан) - за Джорджа Невилла, V барона Бергаванни. Так вот, и IV, и V бароны Бергаванни носили имя Джордж Невилл. И было принято думать, что у IV-го барона была дочь по имени Джейн. Бесполезный для исследований персонаж, если только она действительно было дочерью IV-го барона.
Но что, если Джейн Невилл была дочерью другого Джорджа Невилла, V-го барона, и Джоан Фиц-Ален? Была с этой Джейн одна несостыковочка. Дата её рождения не известна, но известна дата смерти жены IV-го барона: 1485 год. То есть, если Джейн была их дочерью, то она была на семь лет старше своего мужа, Генри Поля, графа Монтегю (1492-1539). Не то чтобы это было невозможно, но для браков того времени достаточно нетипично. А вот если бы она была дочерью V-го барона и Джоан Фиц-Ален, то она могла быть сверстницей своего мужа, что более нормально.
Первое подтверждение этой теории было найдено в завещании V-го барона, где упоминаются "Henry Lorde Montagewe and Jane the wife of the said Henry daughter to me, the said George Lorde Begavenney".
Как известно, Генри Поль и его мать леди Маргарет, дочь герцога Кларенса, были казнены по приказу Генри VIII. О том, существовал ли заговор Белой Розы только в воображении короля, или старушка Маргарет Поль действительно собиралась взять реванш над Тюдорами, можно спорить бесконечно. Факт остается фактом: Тюдоры выиграли и этот раунд, а в Тауэре сгинули не только леди Маргарет и граф Генри, но и старший сын и тезка лорда Монтегю. Этот юный Генри родился где-то в 1520-х, то есть, в Тауэр он попал в возрасте, очень близком к возрасту "Принцев из Башни", и его дальнейшая судьба тоже не известна. Так что это, в свою очередь, может создать путаницу в идентификации останков, если таковая будет когда-нибудь проведена. Ведь этот Генри Поль имеет идентичный с сыновьями Элизабетт Вудвилл mtDNA.
Но вот другие дети Джейн и графа Монтегю пережили крах семейства Полей достаточно благополучно. Их дочь Катерина Поль, родившаяся в 1520-м, вышла замуж за Фрэнсиса Гастингса, 2-го графа Хантингдона. Они запрашивали для брака папскую диспенсацию, как находящиеся в 3-й и 4-й степени родства, что, опять же, подтверждает, что Джейн была правнучкой Маргарет Вудвилл. Потому что Фрэнсис Гастингс был внуком ещё одной дочери Жакетты Люксембургской, Катерины.
После всего этого, Глен Моран стал отслеживать потомков Катерины и Фрэнсиса. Это оказалось удивительно просто, потому что семья имела несколько ярких для своего времени особенностей: они всегда оставались истовыми католиками, у них было много дочерей, и многие из дочерей становились монахинями, особенно в нынешней Бельгии. А там существует очень нужный и интересный проект университета Квин Мэри Who Were the Nuns (catholicfhs.wordpress.com/2013/08/14/who-were-t...).
Получилась следующая картина. Катерина и Фрэнсис родили в 1545 году дочь по имени Франсис, которая вышла за Генри Комптона, 1-го барона Комптона. У этой пары родилась дочь Маргарет, которая вышла за 4-го барона Мордаунта. Их дочь Франсис вышла за металлурга сэра Бэзила Брука, и у них тоже была дочь по имени Франсис. И вот уже от Франсис Брук, Глен Моран проследил линию до Джулианы Талбот, которая вышла за знаменитого искусствоведа Майкла Брайана. Их дочь Марианна вышла за Томаса Пикока, и дочь Пикоков Тереза взяла двойную фамилию, Талбот-Пикок, и вышла за судовладельца Джеймса Лэйнга. Их дочь, Флоренс Талбот-Лэйнг, вышла замуж за Алвина Пэйджета, и от этого брака родилась Катлин Луиза Пэйджет. Вот на Катлин простота расследования и закончилась.
Катлин выходила замуж дважды. За Джона Холт-Шулинга в 1919 году, и за Алана Хьюджеса в 1928 году. От первого брака у неё была дочь Жаклин, а от второго - сын Алан и дочь Одри. От мысли, что ему придется искать следы Одри и Алана Хьюджесов, у Морана потеснело в глазах: более стандартных и невыразительных, типичных для своего времени имен было не так много. Конечно, Джону Эшдауну-Хиллу удалось разыскать женщину по имени Джой Браун, но это была колоссальная работа. Более благодарной темой выглядела Жаклин, фамилия которой (Холт-Шулинг) типичной как раз на была. Тем не менее, Жаклин успела умереть как раз за месяц до того, как Моран её нашел.
К счастью, Жаклин Холт-Шулинг была замужем. К несчастью, её фамилия в замужестве была Хасси, и имена её детей - обычными. Но Глену Морану повезло: внуки Жаклин носили более выразительные имена, и он их нашел!
И вот в этот момент, Моран решил поделиться своими находками с Джонам Эшдайн-Хиллом, будучи внутренне готовым к тому, что именитый профессор сочтет его сумасшедшим нахалом. Ведь Глену удалось то, что не удалось Джону!
И вот тут идут странные пассажи. Джон предложил Глену опубликовать находки Глена в своей книге The Private Life of Edward IV, которая готовилась к издательству, и Глен выражает за это огромную, бесконечную благодарность Джону, которому "было бы так легко присвоить себе моё открытие, но он этого не сделал, и всегда отдавал мне всю честь за это открытие". Надо сказать, что Глен - ученый молодой и, что самое худшее в плане научной кредибильности среди рикардианцев, не профильный sciencereligionspectrum.org/about-2/glen-moran/. И он всего лишь кандидат. Судя по градусу его благодарности, поддержка именитого профессора, знаменитости, который не полез в соавторы, а добавил открытию веса своим авторитетом - редкость достаточно большая в британской академической среде.
Наступила решающая стадия, получение драгоценного mtDNA. Дочь Жаклин не отвечала на мейлы Глена, и он списался с внучкой, Сарой. К сожалению, Сара была дочерью сына, и её генокод не был тем, который требовался. Но она знала потомков Катлин Пэйджет через дочь Одри. И тут снова в ход событий вступил Джон Эшдайн-Хилл, который за свой счет организовал получение mtDNA "Принцев из Башни" от далекого потомка по женской линии их тётки, от Элизабет Робертс. Как оказалось, mtDNA Элизабет, U5a2b, принадлежит к довольно редкой гаплогруппе Ursula (www.eupedia.com/europe/Haplogroup_U5_mtDNA.shtm...), и пригодна к идентификации не только детей Эдварда IV, но и других персонажей немалой значимости, начиная с детей Генри Тюдора и Элизабет Йоркской, Генри Поля-младшего, и Генри лорда Дарнли.
Для чистоты эксперимента, понадобится второй экземпляр mtDNA, и его возможно будет получить в будущем, когда прядь волос Мэри Роуз Тюдор будет очищена, или ученые придумают, как открыть второй медальон с прядью её волос, чтобы не сломать замок и не загрязнить образец.
К слову, в этом же номере Бюллетня есть новое прочтение картины с принцами. Для начала, художник назвал картину не "The Princes in the Tower" (название, по которому её знают сейчас), а просто "Les enfants d'Edouard". А с чего, в общем-то, решили, что принцы находятся в Тауэре? - задается вопросом писатель Marilyn Garabet. Находятся ли они во дворце? Сложно сказать. С одной стороны, кровать, несомненно, годная для принцев. С другой стороны, она выглядит небрежно застеленной и какой-то пыльной. То есть, это или следы небрежности прислуги, или кровать не во дворце, а где-нибудь в деревне, например? Во всяком случае, ушки маленькой собачки, обращенной к двери, находятся в позиции "идет кто-то знакомый". То есть, это не приближаются незнакомые убийцы. Но самое интересное - в деталях. Кровать написана в бело-зеленых тонах, это цвета Тюдоров. Более того, резьба на столбиках балдахина изображает коронованную розу Тюдоров и коронованные решетки Бьюфортов. В свое время, картину критиковали за этот бросающийся в глаза анахронизм. Но больше похоже на то, что художник тщательно выписывал очень конкретный предмет медели - королевскую кровать Генри VII Тюдора, причем не в Лондоне. Поль Деларош просто выразил свое мнение о судьбе принцев.
Не призвание, но приятно. Если раскинуть на 365 дней, то это даже не скромный успех, это так, всего лишь признание, что ты существуешь. Но все равно приятно
Поняла, почему финны на новый год едят сосиски с картофельным салатом. Как глянула блюда, предлагаемые интернетом к новогоднему столу, так и поняла. После рождественского окорока мясные просто не полезут. Индейку надо готовить долго и мучительно (и не факт, что выйдет хорошо), утки-гуси обладают специфическим привкусом на любителя, курицу супруг не ест, красная рыба здесь блюдо будничное. Подумала хинкали сделать (самое простое), но совершенно уверена, что их сок будет либо на футболке мужа, либо в тарелке. Жюльены? Нет, грибы супруг тоже не ест. Что остается? Да сосиски! Причем, вареные.
Съездили сегодня в спортзал. Удивительно многие тренируются, как ни в чем не бывало, словно и не праздник. Никогда не думала, что это скажу, но до чего же хорошо размять мышцы после работы! И даже колено после тренировки на два часа дало передышку, не болело. Лепота. Хотя первая попытка повернуть колесо на тренировочном велосипеде выглядит так, что это невозможно, колено отказывается сгибаться и разгибаться. Поворачиваешь раз, с подвыванием, второй - и вдруг пошло дело и нормальная работа педалями.
Буквально по ложке и по ломтику, и малюсенький бокальчик красного. А такое чувство, что объелись все-таки. Вот как??? Такими темпами сельдь под шубой и окорок мы будем до Нового года есть. Да и вино столько же пить.
В последнем "Рикардианского Бюллетня" этого года опубликована статья Джона Эшдаун-Хилла за 2005 год, в которой он, католик и историк, рассказывает о том, каким могло быть Рождество Ричарда, какие ритуалы праздника были свойственны его времени. На мой вгляд, непосредственно к Ричарду ничего из описываемого отношение имеет постолько поскольку - просто как к человеку своего времени.
Во первых, небольшое напоминание от меня о том, что 25 декабря днём рождения Иисуса Христа не является. Раннехристианская религия этого праздника не знала, да и вообще с обрядовыми тонкостями не занималась, удовлетворяясь новым смыслом, вкладываемым в привычные образы. Рекомендую по этому вопросу статьи на тему "Раннехристианское искусство", там есть много такого, о чем мы не то что не знаем, но обычно даже не задумываемся. А 25 декабря тогда праздновали Sol Invictus, Непобедимое Солнце.
читать дальшеИ Западная христианская церковь (католическая) выбрала этот день как день рождения Христа. Во-первых, люди настолько привыкли к периоду праздников вокруг этого дня, что запретить "языческое", и заставить праздновать новое, "христианское", было чревато. Люди таких вещей, как отнятый фестиваль, не прощат. Во-вторых, в символическом смысле новая, молодая религия выбрала наилучший день для напоминания о наступившей в истории человечества новой эре.
К пятнадцатому веку, в котором жил Ричард, обряды празднования Рождества уже сложились и устоялись.
Церкви в пятнадцатом веке в праздникам уже украшали, и на Рождество использовали падуб и плющ, иногда с ракитником, но никогда - с омелой. Очень часто эта зелень была оформлена в венки, украшенные свечами. Свечей по праздникам в церквях было много по ещё одной причине, чисто практической. Те, кто побывал в английских соборах, построенных норманнами, знает об их высоте. Нужно было света и много тепла, чтобы прихожане чувствовали себя в них по праздникам хорошо и уютно. Частные дома тоже зачастую уже украшались зеленью и свечами. Как минимум, домашние часовни в замках и богатых домах.
Канун Рождества был днем поста и воздержания, заканчивающихся только в полночь на 25 декабря, после полуночной мессы. Вот здесь есть реконструкция средневековой мессы, на латыни (то есть, не обращайте внимания на язык вступления, сама реконструкция начинается с 3:51).
А вот как это выглядит сейчас, Christmas Midnight Mass from St. Catherine Church in Bethlehem.
После полуночной мессы ("The Angel’s Mass") начинался праздничный пир - традиция, соблюдающаяся и в наше время во Франции. За ним следовали в день Рождества ещё две мессы, "The Shepherd’s Mass" утром и "The King’s Mass" днем. О символизме этих месс можно прочесть здесь: www.catholiccompany.com/getfed/symbolism-christ...
Рождественские гимны в средневековых церквях не пели. Профессор колко замечает, что службы с рождественскими гимнами в церкви Фозерингея удивили бы Ричарда несказанно. Гимны в его время пели на улицах сборщики милостыни для бедных. Причем, пели они те же гимны и собирая милостыню по другим праздниками - того, что теперь называется "традиционные рождественские гимны", в пятнадцатом веке не существовало как понятия.
Что касается прочей рождественской музыки, Ричард опознал бы O Come, O Come Emmanuel, хотя в его время этот псалм пели на латыни:
Теперь это звучит так:
Вообще, O Come, O Come Emmanuel был заключительным, исполняемым в канун Рождества, псалмом так назывемых O Antiphons, певшихся в церквях и монастырях во время семи последних дней Адвента, на вечерних службах. Вот их наверняка пели во времена Ричарда. Как и Corde Natus Ex Parentis:
Но не вся рождественская музыка пелась в церквях. Рождественский гимн Coventry Carol он слышал наверняка, но в пятнадцатом веке он входил в мистерию Good King Wenceslas
С четырнадцатого и пятнадцатого веков до нашего времени дошли ещё две мелодии, In Dulce Jubilo и Puer Nobis Nascitur, но Ричард почти наверняка их не слышал, они были популярны тогда в Германии.
С другой стороны, Ричарду были знакомы забытые в наше время мелодии, как то сочиненная в Или Christe, Redemptor Omnium, и исполняемая в конце полуночной рождественской мессы Puer Natus in Bethlehem.
В пятнадцатом веке, долгом богатых и могущественных было устроить пир для бедных и сирых, и Ричард, несомненно, свой долг исполнял. Можно с уверенностью сказать, что в меню присутствовавли предки нынешних пудингов и пирогов с рубленым мясом, но насчет остального меню сказать сложно. Помимо прочего, питание в те времена было понятием статусным. Аристократы, насколько известно из книг рецептов, ели облагороженное специями мясо, включая уток и цыплят, но попадала ли птица на стол бедняков? С другой стороны, в то время было принято переворачивать в Рождество социальный порядок с ног на голову - в церквях роль епископа поручали исполнять хористу (boy bishop), а руководство фестивалями поручалось представителю нижних классов (the lord of misrule).
Кто бы хоть раз мне его "построил". Но, видимо, это случится только тогда, когда я сама буду в доме для престарелых, не раньше. Если тогда ещё будут праздновать Рождество, конечно. На самом деле, как бы я ни любила "делать красиво", а выматывает всё это несказанно. И кота тоже.
читать дальше Трудился лап не покладая. Наряжать елку помогал:
Ящик с праздничной бутафорией инспектировал:
Если что, я знаю, что надо было фотографировать без вспышки, но с этим вертлявым типом нужно ловить момент, а не настраивать мыльницу. Постарел он, на мордахе уже седина. Всё-таки, лет 13 ему, если не больше.
Но зато всё мы с ним сделали, и даже окорок запекать поставили. Остужу, намажу горчицей, натыкаю гвоздикой, и пусть себе настаивается до завтра. Как приду с работы, останется запечь морковную, брюквенную и свекольную запеканки (тоже уже с утра подготовлены), и корочку окорока. Заодно подогреется - мы его едим горячим. Розолли (типа винегрета) делать не стала, мы и так, в рамках проекта похудения, этого винегрета наелись. Банка пряной салаки сделана была загодя. Сделала ещё "селедку а ля рюсс", как написано в рецепте. То есть, сельдь под шубой. С "маянезиком", да. Он у нас на Рождество и на Новый год на столе присутствует. Нет, морды не треснут. Праздничная еда тяжелая для желудка, много не съешь. Есть классический рождественский кекс, но до сладкого у нас никогда дела не доходит в праздничный вечер, потому что см. выше - тяжелая еда, не лезетЪ.
Всё. Теперь, после окорока, только пряное печенье испечь.
Если коротко, то год был жутко дерьмовым по всем параметрам, но я - молодец. Хоть и не успела в прошлом году сделать новогодние обещания, но вот взяла и выполнила всё из реально возможного, что давным-давно себе обещала.
В этом году я всё ещё не думала, что мне надо сделать в будущем, но, поскольку он будет ещё тяжелее этого, то не сдать позиций и даже продвинуться вперед будет достойной целью.
Ну и гадательный сезон открыть можно. С глючненького.
Разводиться буду с Ландровером. Достал, гад, окончательно.
читать дальшеТолько вчера забрала из как бы ремонта по поводу того, что глохнет на длинных светофорах, так он сегодня у меня посреди дороги заглох, прямо на ходу. Начал вздрагивать, изобразил пару конвульсий, и амен. Опять мотор, несомненно. В ремонте, кстати, причины не нашли. Те коды ошибок, которые он выдал, по их мнению не имеют места быть. Они их просто обнулили и выдали машину мне в обмен на 90 евро за тесты. Я ещё сказала, что эта машина никогда не выдает код ошибки без причины. Проблема в том, что причин они не знают.
Супруг, конечно, с самодовольным видом попенял, что за вбуханные в этот катафалк деньги я уже купила бы новую шикарную машину. Пришлось напомнить ему все те юмбо, которые через его руки прошли. Не говоря уже о феерических случаях с машинами его братца. Так что нечего намекать, что я сделала нерациональное решение при покупке, потому что женщина. Он разбирается в машинах ни капельки не лучше меня. В принципе, если завести и успеть хорошо так погазовать на месте, пока она не успела заглохнуть, то есть шанс, что ехать она будет. Или нет.
Но надо было расставаться ещё летом, как и собиралась. Просто было несколько не до того.
читать дальше 1. Серум, стимулирующий рост ресниц. Если бы мне в юности сказали, что до этого дойдет, я бы не поверила. Но после химиотерапии ресницы выросли жалкими. Если мазнуть тушью, то становится понятным, что всё не так слезно, но без косметики... да, без слез не взглянешь. Поэтому решила попробовать.
Всё прекрасно, только это не эссенция. Это самый настоящий крем, причем жирноватый на все предшествующие слои утренних средств. А вот в качестве ночного, на тонер - самое то.
Божественно красивое оформление, бесспорно. На губы ложится приятно, хотя, опять же, нет привычного в западных помадах аромата и привкуса. Собственно, ощущение от неё какое-то силиконовое. Не знаю, как она должна менять цвет. Мне кажется, она просто приняла цвет моих губ, только сделала его ярким. Нет, не увлажняет, губы остаются суховатыми. Мои, во всяком случае.
У одной 94-летней скульпторши в углу зала стоит старая-старая деревянная статуя.
- Святой Петр? - Святой Павел. Видишь - у него книга в руке. С книгой, всегда Павел.
Я возраст фигуры определила по типу как 15 век, но оказалось, что 14-й. Она - с южной Франции. А появилась эта фигура у женщины через очень забавную историю.
читать дальше Очень-очень давно, где-то в начале 1950-х, когда её муж только начинал заниматься бизнесом, у него на юге Франции была встреча по поводу торговой сделки. Скульпторша при встрече сторон присутствовала, так как разговор шел в ресторане отеля, где они остановились. Ну, она рассеянно слушала, как вдруг мужчины, с которыми её муж переговоры вел, вдруг перебросились несколькими фразами на незнакомом ему языке. Незнакомом мужу, но не скульпторше. Мужчины говорили на африкаанс, языке буров, а она в Южной Африке выросла. В общем, в этих фразах они озвучили цену, по которой были готовы совершить сделку.
Наша дама, особа вообще-то и до сих пор крепкая как кремень (теперь уже, правда, только волей), притворилась, что ей стало нехорошо от вина, попросила мужа сводить её на терассу ресторана, и по пути тихонечко пояснила ситуацию. В общем, сделку он завершил именно на той максимальной цене, которую они озвучили между собой, конечно. И когда они уходили из ресторана, дама не отказала себе в удовольствии обернуться, и попрощаться ещё раз - на африкаанс. "Видела бы ты их лица!"
Ну вот, с прибыли муж купил себе их первый автомобиль, а она - вот эту вот фигуру в антикварном магазине.
Генри I Английский воевать умел ничуть не хуже, чем его отец и братья. Всё семейство также умело интриговать, включая и женскую его часть, но исключая бедняжку Роберта. В век, когда мечом умели владеть все, в выигрыше оставался тот, что знал, на кого, за кого, и ради чего этот меч поднимать. Вильгельм Завоеватель и его дети способностью мыслить панорамно обладали. Но Генри, «вечерняя звезда» своих родителей, не просто интриговал – он интриговал с упоением.
Воображаемый портрет Вильгельма Клито, который, на самом деле, не дорос до возраста, в котором мог бы отрастить такие внушительные усы
читать дальше Будучи эмоционально холоднее своих близких родственников, он не был способен завязывать приятельские отношения ни с подчиненными, ни с равными себе. У него могли быть временные союзники, но не было постоянных друзей. Даже те, с кем он, по словам летописцев, был в дружеских отношениях, были ему скорее партнерами по интеллектуальным упражнениям, чем людьми, находившими его общество комфортным для себя.
И именно способность этого короля оставаться невовлеченным в события, в которых он участвовал, делала его почти непобедимым противником. Идеальной иллюстрацией этого качества может быть эпизод, когда он был в Руане, а Балдуин VII Фландрский гарцевал под стенами города и пытался вызвать его величество на честный смертный бой. Величество же предпочло не заметить самого существования графа в непосредственной близости от своей особы, и раздосадованному Балдуину не осталось ничего, как только убраться восвояси, выпустив, в качестве мести, королевских косуль из их загородок в королевском парке. Совершенно невозможно представить, чтобы так повели себя Завоеватель или Руфус.
По свиделельству Уильяма Малмсберийского, точно так же король Генри повел себя и перед лицом отрядов Луи Французского, которые жгли и грабили поселения в четырех милях от Руана. Король просто забаррикадировался в крепости. При этом, насколько я знаю, никто и никогда в трусости Генри I Английского не пытался обвинять, потому что все знали, что трусом он не был. Он был просто достаточно хладнокровен, чтобы воевать только на своих собственных условиях, там и тогда, когда это входило в его план военной кампании.
Чувствовал ли он сожаление о судьбах тех, кто погибал из-за его железной выдержки? Рискну сказать, что вряд ли. Простонародье его не интересовало вообще. Но вокруг него умирали и близкие люди – жена, королева Матильда, в 1118 году, 1 мая, с которой у Генри были отношения людей, поддерживающих друг друга и доверяющих друг другу, и никакая череда любовниц после того, как супруги перестали делить постель, на это доверие не повлияла. Тем не менее, не сохранилось ни одного упоминания о том, чтобы король как-то выразил свою печаль.
Умер граф Роберт де Мёлан, становой хребет королевской администрации, 5 июня того же года. И, наконец, в 1118 году умер Вильгельм д’Эврё, смерть которого породила даже больший кризис, чем смерть де Мёлана, и именно потому, что он не был сторонником Генри, с которым он схлестнулся ещё в тот момент, когда младший брат короля Руфуса примчался, после подозрительной трагедии на охоте, наложить руку на королевскую казну. И вот эта-то смерть доказуемо не оставила короля равнодушным.
Вильгельм д’Эврё подложил королю Англии свинью тем, что умер бездетным. Элвиза д’Эврё была женщиной занятой, а муж сначала воевал, а потом впал в инвалидное состояние, так что не до продления рода им было. И перешло находящееся в центре Нормандии графство Эврё не к кому-нибудь, а к Амори де Монфору, брату Бертрады де Монфор. Амори был, по материнской линии, племянником умершего графа. И приходился родственником королю Франции через брак (впрочем, жене своей он дал отставку сразу, как она превратилась в политический балласт для планов своего амбициозного супруга). Луи Французский подтвердил, в качестве оверлорда, права Амори на Эврё, но Генри Английский упирался полгода, пока коннетабль Эврё, Гийом де Пойнтель, просто не передал своему хорошему другу Амори ключи от крепости. Тогда Генри попытался поторговаться: я признаю твои права, но ты сдашь мне крепость. Но Амори крепость, разумеется, сдавать не стал.
Пример Амори, конечно, вдохновил всех недолюбливающих Генри I к сопротивлению и непослушанию, и в 1019 году король решил взять замок штурмом. Но тут уже вмешался племянник Генри, Тео, и предложил решить дело компромиссом. Не то чтобы Генри сомневался, что никакие компромиссы не изменят враждебности Амори, но Тео был важным союзником, и король согласился. Амори обязался сдать крепость королю, а Генри, в обмен, признал его права на графство. Тем не менее, уже в 1020 году Амори воевал на стороне сына Роберта Куртгеза. Его тогда взял в плен Гийом де Гранкур, внебрачный сын графа Генри д’Э, который, тем не менее, не передал своего пленника королю, а сбежал с ним в изгнание. Это было правильным решением – когда пыль улеглась, Амори помирился с королем, и больше они не ссорились.
Генри д’Э тоже был ещё тем гвоздем в сидении трона Нормандии для короля Генри. Вместе с Хью де Горнеем они скооперировались с Луи Французским и Болдуином Фландрским в пользу всё того же Вильгельма Клито, но Генри их арестовал в Руане. Тут снова возникает важный поручитель, де Варренн, и король этих двоих отпускает под честное слово больше не шалить. Но не только. Королю пришла в голову оригинальная мысль привязать дом де Горне к английскому престолу покрепче, и он сделал Хью предложение, от которого тот не мог отказаться: женить своего любимчика Найджела д’Обиньи на дочке Хью.
Найджел, правда, не был свободен – в свое время он женился на юной Матильде де Лэгль, разведенной жене Роберта де Мовбрея, чтобы стать графом де Мовбрей (он, впрочем, приходился кузеном бездетному Роберту). Но для такого случая Матильда получила отставку на почве бездетности, брак был расторгнут, и для резвого Найджела зазвонили свадебные колокола в день брака с Гундредой де Горне. И в этот же день отец новобрачной, покинув церемонию, поднял восстание. Видимо, что-то его, в конечном итоге, в этой свадьбе не устроило.
Хотя восстание – это громко сказано. На практике, Хью повел себя как разбойничий барон – силой уводил чужих крестьян, жег и грабил. Да, у него и его соратников были укрепленные замки, но именно грабителями и преступниками они были. Возможно, как считают некоторые историки, знать Нормандии настолько привыкла к праву сильного при герцоге Роберте Куртгезе, что отвыкнуть не могла и не хотела, но сути это не меняет. Вскоре Хью объединился с Генри д’Э и Стефаном Омальским, и их простого бандита стал бандитом с политической агендой посадить на престол Вильгельма Клито, при помощи графа Фландрии и короля Франции.
В общем, описание попыток баронов Нормандии вернуться под правление законного наследника их злосчастного герцога можно описывать бесконечно. Вряд ли потому, что сочувствовали ограбленному дядей наследнику их герцога, или надеялись на то, что при сыне Роберта им будет житься так же весело как при самом Роберте. Как человека, никто из них Вильгельма Клито не знал, а как властелин он себя ещё никак не показал. Тем менее, все эти тайные и явные маневры прекратились немедленно в сентябре 1118 года, когда Балдуин Фландрский был смертельно ранен в какой-то схватке в районе Ле Талу. Генри даже отправил к Балдуину своего личного лекаря (то ли на помощь родственнику, то ли чтобы наверняка того похоронить), но тот все равно умер летом 1119 года, что значительно успокоило ситуацию в Нормандии.
Как-то стремновато дермароллер применять без отзывов. Опять же, непонятно, по каким областям его катать. Только по зоне с видимыми порами, или вообще по всей физии???
А колено-то не выдерживает от слова совсем. Во всех отношениях приятная вечерняя смена, никакой суеты-беготни, а оно стреляет слева и справа, снизу и сверху, и ещё из подколенья добавляет. Хорошо что была в сумке очень тугая компрессионая повязка, выручила меня, а потом и вовсе ортоз надела. О, Господи(((
читать дальшеУшла из офиса в 7:45, не дождавшись листа обхода, потому что с утра у меня были такие "три грации", с обходом которых тянуть было нельзя. Инсулин, визит психиатра и после них просто голодная 100-летняя бабка. Освободилась около 9:45, смотрю в телефон, что мне еще накидали.
Ага, старушку, у которой сегодня дневная группа, а мне надо в офис за ключом. Сходила. Разбудила. И тут звонит уже водитель, который этих престарелых "детсадовцев" собирает. Нет, ждать он не может. Ну ок, пошли с бабкой пешком (метров 300-400 по улице), в мою машину она бы не смогла вскарабкаться (высоко), да и куда роллатор. Бабке 92, я ужасно боялась, что не дойдет, но дошла, из последних сил. Потом - душ и обед у утренней 100-летней. По плану, надо успеть за 45 минут, но это ж бред. Человек полностью в здравом уме, а душ раз в неделю. Пусть уж вволю поплещется. Папильотки потом, обед, чистое белье, то-сё по дому. В общем, 1 час 26 минут, а вовсе не 45.
Потом ещё пара посещений минут на 40. Иду в последнее место и вижу, что мне кинули ещё одного пациента. Какая-то дурная вчера вечером раскрутила там прочь компрессионные повязки на ногах, утренняя медсестра обозлилась, и крутить их обратно не стала, подходяще вспомнив, что у неё нет допуска. Обсуждали в вотсаппе они с утра, кто пойдёт эти повязки накручивать, никто не вызвался, и кинули мне. Я позвонила начальству, и... Много чего я сказала вдобавок к тому, идти туда не собираюсь. И не пошла, кстати.
Не собираюсь, потому что в этом году я официально делаю 50% контактной работы, остальные 50% моего трудового вклада государство копенсирует работодателю деньгами. После многомесячного больничного я оптимистично разрешила ставить себе иногда, при жесточайшей необходимости, обходы на 70% нормы, но это оказалось реально самым максимальным максимумом, который может выдержать моё колено. А сделала я сегодня в реале 100%. Даже с учетом, что несколько моих посещений затянулись, работы мне изначально было заложено 70%. Потому что как раз была необходимость - одна медсестра утром позвонила, что заболела. Замену найти, конечно, при таком раскладе найти невозможно, раскадывают лист заболевшего всем пррисутствующим. И, как назло, у одной из присутствующи было обследование па несколько часов. В общем, полный кирдык.
Но. Я не собираюсь больше жертвовать своим здоровьем. Мне просто недостаточно платят, чтобы я занималась героическим самопожертвованием. Вот это начальнице я и сказала. Плюс, мне незаконно распределять работу выше 50%, собственно. И уж совсем наглость попытаться отправить человека с моим ограничением ещё к одному пациенту за час до окончания работы. Много ласкового я начальнице сказала про отвратительную организацию начала смены, про хронический склероз распределяющей работы, помянула, что они выкурили двух наших медсестер, с нашей бригады, которые как раз занимались распределением, и делали это в разы лучше. Ну, хоть хватило здравого смыла одну вернуть туда с будущего понедельника, но вторая-то была так оскорблена, что вообще уволилась.
А ещё я спустила собак на начальницу ресторана в доме для престарелых, где у нас есть пациенты. Несу завтрак одной, а эта дама налетает с криком, что я взяла много. Одну баночку йогурта много. Блин, она меня застигда настолько врасплох, что ей пришлось выслушать мои поздравления с достижением очередной вершины жадности. Их жильцы платят тысячи, чтобы там жить. И многие настолько уже стары, что, например, ланч не берут, им хватает того, что мы приносим на завтрак. А она мне: не вам это оценивать. А я: именно нам, потому что, когда вы выжмете из них всё, они упадут на руки нам, муниципалу. Нам придется искать место и убеждать комиссию, что совсем-совсем нет другого варианта.
Вот интересно, есть ли ещё где-то в мире система, в которой человек переезжает жить в апартаменты хосписа, платит "за пакет услуг" ненормальные тысячи, но за каждую услугу должен платить сверху. Довезти разнос до двери - 7 евро. Поэтому с разносами своим клиентам-пациентам бегаем мы.
Ну ладно, я и не подозревала, оказывается, сколько у меня накипело против жадности капиталистов. Но подвернувшаяся под руку служащая - плохой таргет. Она просто хочет справиться с поставленными ей задачами. Те, кто был не согласен с политикой владельцев, уже ушли. Предшественник этой дамы ушел, громо заявив, что слишком уважает свою работу, чтобы пичкать людей задорого откровенным неликвидом. Ни одной знакомой медсестры и там, все сменились. И не в первый раз)) Скоро там останутся только малоквалифицированные санитарки из Африки и с Балкан, для которых чувство социальной справедливости - пустой звук, ибо в их адрес эта справедливость уже свершилась, они сыты и в безопасности.
Может, ещё парочка таких дежурств, и начальница перестанет заталкивать меня в утренние смены?